Покорение космоса стало гордостью для Советского Союза. И поддерживать имидж космических полетов стало государственной задачей. Для обычных граждан и, тем более, для западных журналистов, в космосе космонавты работали виртуозно и полеты проходили без сучка и без задоринки. Поэтому в космосе — как на войне — использовались секретные позывные и кодовые слова.
«Рябина» и «Гроза»: какими тайными кодами пользовались космонавты?
«Растительные» позывные
Кодовые слова были связаны в основном с внештатными ситуациями. Именно о них никто не должен был знать. Все было впервые — невесомость, перегрузки, открытый космос. Космонавты не всегда хорошо себя чувствовали, и порой справлялись с совершенно неожиданными ситуациями. К примеру, первый выход в космос длился вовсе не 12 минут, потому что космонавт Леонов не мог зайти обратно. Скафандр раздуло, и он просто не входил в люк. Пришлось принимать меры — снижать давление внутри скафандра.
Обо всем этом космонавты смогли рассказать только через много лет. А пока были в воздухе — ограничивались кодовыми словами. Коды выбирали почему-то «растительно-садовые».
«Банан» означал высокий уровень радиации, а «рябина» — тошноту во время полета. Терешкова вспоминала, что словом «дуб» должна была сигнализировать о качественно работающем тормозном двигателе, а вот если что-то с ним было не так — тогда в эфир нужно было сказать слово «вяз».
Юрий Гагарин имел собственный позывной — «Кедр», а вот Терешкова уже была птицей, а не деревом — ее позывной был «Чайка».
«Авария», как предзнаменование, и случайная «гроза»
Космонавт Владимир Комаров погиб в 1967 году, и последним его словом было «авария-2». И этот код настоящую катастрофу не обозначал, имелись в виду лишь отклонения при посадке. При снижении слово «авария» произносили многие космонавты, но их «Востоки» и «Восходы» садились благополучно.
Были и курьезные случаи. Павел Попович случайно сказал в эфире, мол «вижу грозу». А слово «гроза» означало, что космонавт плохо себя чувствует. Павел имел в виду настоящий грозовой фронт, который хорошо прослеживался из космоса, и просто забылся. Это чуть не стоило ему срыва полета. Однако все сложилось — полет прервали по другой причине и путаница роли не сыграла.
В самом сложном положении был Юрий Гагарин — ведь он был первым. Он мог в случае возникновения проблем перевести корабль на ручное управление, но очевидцы говорят, что он до последнего не знал секретный код. Якобы только в случае реальных неполадок космонавту дали бы команду, где найти код (он был в конверте за креслом). Не понятно, как могли не учесть, что при внештатной ситуации связи может и не быть.
Хотя ходили слухи, что Гагарину код сказали, он был «125».
Также Гагарин мог катапультироваться, если бы с кораблем что-то случилось во время старта. Но перед этим должен был обязательно сказать кодовое слово «Айвенго».
По какому принципу выбирали кодовые слова для космонавтов — непонятно.